Режиссер Тим Бартон рассказал о прическе Джонни Деппа и плохих вибрациях Лондона

Как вам удалось сделать так, что все ваши персонажи поют, и при этом фильм ужасов не превращается в комедию?

Большинство мюзиклов сами по себе — чистый китч, но в этом изначально присутствовал сильный мелодраматический акцент. Это страшное ощущение навязчивого неадекватного поведения главного персонажа, которое было локомотивом истории. Я изначально думал об этом проекте как о немом фильме ужасов с музыкой. Мы с Джонни Деппом всегда в своей работе равнялись на звезд старых ужастиков вроде Лона Чейни или Питера Лорре. Потом выяснилось, что главная сложность заключается в том, чтобы увязать это все с бродвейской традицией. Единственное, что нас спасло, это то, что мы не работали с профессиональными вокалистами. А Джон­ни удалось все сделать по-своему — удерживать высокий накал мелодраматических страстей и при этом остаться собой. Развлекались мы, играя в казино http://777kazino-vulcan.com/vulkan-24. Там большой выбор игровых автоматов, а при пополнении счета - бонусы.

В этот раз вам смог уговорить Деппа отказаться от своей давней привычки использовать много грима?

Я ему сказал, что это идеальная роль. Актеру не нужно делать практически ничего — просто смотреть в окно с задумчивым видом. А если без шуток, то я считаю, что это одна из его самых серьезных ролей, которая требовала очень большой концентрации.

Несмотря на то что в вашем распоряжении были все современные технологии, фильм выглядит так, как будто он снят в 30-х годах…

А мы этого и добивались. Строгая и аккуратная прическа Джонни — намек на Хамфри Богарта в фильме «Возвращение Доктора Х». Я подумал, что если взять актеров, которые раньше не пели, и поставить их на фоне белого экрана, а позже наложить бэкграунд, то им просто никто не поверит. Нужны были реальные декорации, чтобы проникнуться атмосферой места, где они находятся, почувствовать окружающую обстановку.

Таким образом, мы получили еще одну вариацию на тему воображаемого Лондона XIX века. Образ, который неоднократно эксплуатировался в разных голливудских фильмах 30-х и 40-х годов.

Поэтому мы и не хотели, чтобы в фильме было много натурных съемок в реальном городе. Декорации как бы подчерки­вают идею о том, что все это — страшная синефильская сказка, и к историческим событиям не имеет никакого отношения.

Вы теперь сами живете в Лондоне, как вам кажется, в городе сохранилась та легендарная зловещая атмосфера?

Все изменилось, конечно, но плохие вибрации остались. Например, в старых городских пассажах. Мне нравится там гулять, можно почувствовать флер старого Лондона — стоит только свернуть с главной улицы и включить воображение.

В вашем фильме — сплошная резня. Люди со студии никак не пытались вас ограничивать в этом смысле?

Конечно, у них были такие мысли, но я им на первой же встрече объявил, что у нас будут литься реки крови, и это даже не обсуждается. О какой политкорректности можно говорить, если речь идет о парне, который убивает людей, чтобы делать из них пирожки?